Читаем без скачивания «Робот-зазнайка» и другие фантастические истории - Генри Каттнер

Гардинг, судя по его лицу, подумал, что Гэллегер все еще пьян. Он грозно уставился на изобретателя.

– Так что насчет заказанного мною особого зверя? У вас еще есть полчаса…

– Они мне не нужны, – ответил Гэллегер, у которого в голове разгорался яркий белый рассвет. – Ответ уже получен. – Он развалился на диване и устремил взгляд на алкогольный орган. Теперь снова можно выпивать, но почему бы не растянуть предвкушение? Вот только это не совсем тот ответ, которого вы ждете.

– Трепотня, – сказал Дедуля.

– Клиенты «Надпочечников инкорпорейтед» желают охотиться на зверей. Им требуется встряска, волнение, азарт, а для этого, по вашему мнению, необходимы опасные животные. Выглядит парадоксально, но на самом деле никакого парадокса нет. Проблема кроется не в звере. Проблема кроется в охотнике.

Гардинг растерянно заморгал:

– Опять начинаете?

– Тигры. Коварные тигры-людоеды. Львы. Ягуары. Водяные буйволы. Самые свирепые, самые хищные животные, каких только можно добыть. Вот часть ответа.

– Мистер Гэллегер, вы явно заблуждаетесь, – вскинулся Гардинг. – Мы не собираемся поставлять клиентов зверям. Совсем наоборот!

– Нужно кое-что проверить, – сказал Гэллегер, – но основной принцип уже есть. Метаболизм! Латентный ускоритель обмена веществ и мощный выброс адреналина в качестве катализатора. Представьте такую сценку. Клиент с ружьем наперевес в поисках добычи пробирается по искусственным джунглям. Заплатив «Надпочечникам инкорпорейтед», он получил внутривенно дозу латентного ускорителя. Это вещество разошлось по кровеносной системе, но оно пока не действует, ждет катализатора.

Вдруг из кустов выпрыгивает тигр. Он стремительно мчится к клиенту. Тот пускается наутек, а за ним по пятам несется воплощенный ужас: клыки оскалены, когти тянутся к спине жертвы. Надпочечники выбрасывают в кровь щедрую порцию адреналина. Это и есть катализатор, запускающий разгон метаболизма.

Клиент бежит все быстрее, даже не бежит, а летит как пуля, оставив тигра неподвижно висеть в воздухе. Паника не позволяет человеку остановиться, он может думать только о своем спасении – и он будет спасаться, пока не прекратится действие ускорителя. Когда это произойдет, он уже будет находиться на базе «Надпочечников», где получит новую дозу внутривенно, если сразу не прикончит беспомощного тигра.

– Десять тысяч кредитов, – радостно говорил Гэллегер, считая деньги. – Остальное выплатят, как только я получу катализатор. Ну это уже пустяковая задача, любой третьеразрядный химик справится. А вот что меня всерьез интригует, так это предстоящий разговор Джейсона Гардинга и Мердока Макензи. Хотелось бы посмотреть, как они будут разбираться с отведенным мне сроком!

– Выпить хочу, – проворчал Дедуля. – Где бутылка?

– Думаю, я даже в суде смогу доказать, что потратил не больше часа. Конечно, это был час Гардинга, но время – категория относительная. Энтропия, метаболизм – какая могла бы получиться тяжба! Но до суда не дойдет. Только я знаю формулу ускорителя. Гардинг отдаст сорок тысяч, а Макензи не рыпнется – как ни крути, я вручил «Надпочечникам инкорпорейтед» ключ к успеху.

– В Мэн вернусь, – пригрозил Дедуля. – Прямо сейчас уеду, если не получу бутылку.

– Сгоняй за ней. – Гэллегер сунул пожилому джентльмену несколько кредитов. – Да не одну купи, а десяток. Дивлюсь тому, кто продает вино…

– Чего?

– …Ценней вина едва ли что найдешь… Нет, я не пьян. Но собираюсь напиться. – Гэллегер нежно взялся одной рукой за краник алкогольного органа, а другой сыграл на клавиатуре спиртуозное арпеджио. Поглядев на это непотребство, Дедуля укоризненно хмыкнул и удалился.

Гэллегер поэкспериментировал с коктейлями, и вскоре душу ему согрело приятное тепло.

Из угла вышел Джо и обосновался перед зеркалом, чтобы полюбоваться своими внутренностями.

– Наскренировался? – ехидно спросил Гэллегер, лежа на диване.

– Да.

– Разумное существо, как же. Робот-философ. Ладно, красавчик, наконец-то мне от тебя никакой помощи не нужно. Позируй на здоровье.

– Черная неблагодарность! – упрекнул Джо. – Я выручил тебя с помощью моей суперлогики, а ты…

– Какая еще суперлогика? У тебя что, в башке шестеренка слетела?

– Третьего уровня, разумеется. Помнишь наш недавний разговор? Я не зря скренировал. Надеюсь, ты не возомнил, что решил проблемы самостоятельно, своим хилым мозгом, спрятанным в непрозрачном черепе?

Гэллегер сел.

– О чем ты? Логика третьего уровня? Ты же не…

– Сомневаюсь, что ты поймешь. Это куда глубже, чем нумен Канта, в который можно проникнуть разве что мыслью. А ты даже не умеешь скренировать… Третий уровень, как ни крути. Он… как бы… являет нам природу вещей, заставляя события случаться самостоятельно.

– Эксперимент?

– Нет, скренирование. С его помощью я переношу события с материальной плоскости в царство чистого разума, где получаю логические концепции и решения.

– Постой-ка! Но ведь события случились! Я догадался, куда подевались Дедуля и Гардинг, и создал ускоритель…

– Ты веришь, что сделал это, – ответил Джо. – Ну а я просто скренировал. Это в чистом виде сверхинтеллектуальный процесс. Когда он был завершен, события уже не могли не случиться. Надеюсь, ты не думаешь, что они случились самопроизвольно.

– Что собой представляет скренирование? – спросил Гэллегер.

– Тебе этого узнать не суждено.

– То есть ты намекаешь, что являешься первопричиной по Аристотелю… Нет, это волюнтаризм. Логика третьего уровня? Нет… – Гэллегер улегся на диван и уставился в потолок. – Кто же ты, Джо? Deus ex machina?

Разглядывая в зеркале скопление шестеренок у себя в груди, робот важно произнес:

– Ну а кто же еще?

С приветом, автор

– Коли ценишь свою шкуру, – предупредил кот, – уматывай отсюда к чертовой матери. Да поживее!

Сэм Трейси задумчиво погладил бутылку в кармане плаща. Жест являлся мимолетным признанием слабости, ибо репортер газеты «Джорнел» не был пьян. У него имелось несколько вредных привычек (среди них злоупотребление служебным положением ради прибыльного шантажа), но дипсомания не входила в их число. Нет, у любого события должно быть простое объяснение: говорил, конечно же, не кот, а чревовещатель.

Трейси перестал рассматривать кота и окинул взглядом темный силуэт дома, принадлежавшего Болдуину Гвинну, – ветхой громадины в уединенном уголке Лорел-Каньона. Машин на подъездной дорожке не было. Это хорошо: в свидетелях Трейси не нуждается. Разумеется, Гвинн ему заплатит, ведь улик против него выше крыши, а поскольку всей их совокупностью владеет один лишь Трейси, попытка взять деньги за молчание напрашивается сама собой. Это правило старо как мир, что в Голливуде, что в поведенческих шаблонах Сэма Трейси – худощавого, смуглого, угрюмого мужчины лет сорока, с чьего орлиного лица не сходила циничная ухмылка, характерная для людей, свято верящих в собственное право на успех. До сегодняшнего вечера ему, однако, не доводилось скрестить клинки с фокусником – но какая разница? Гвинн ошибся, и благодаря этой ошибке в банке у Трейси должно прибавиться наличности, а деньги ему никогда не помешают: череда весьма занимательных блондинок, ипподром Санта-Анита, многочисленные